---

Мысли спутаны, словно волосы предгрозовым ветром. Мысли назойливы и щекочущи. Мысли вяжутся во рту, как недозрелая черемуха, мысли режут глаза, как поднимаемый ветром песок. Мысли лихорадочно носятся вокруг ворохом ранних сухих листьев… Взрыв! Гром! Разряд. И обессиленной жижей мысли стекают по лицу, по рукам, капают с пальцев. Их гул умолк и превратился в ненавязчивый шепот. Но от этого тише не стало. И легче не стало.

Я впитываю в себя влагу стекающего неба. Мои потрескавшиеся губы истосковались по дождю. По его холодной, равнодушной нежности.

Я стою, боясь пошевельнуться, чтобы не вспугнуть стаю угомонившихся мыслей, приласканных дождем хотя бы на несколько минут. Ведь они похожи на летучих мышей. От их визга и хлопающих и больно царапающих крыльев мне не видно и не слышно того, что происходит вокруг.  Я окружена адским, мохнатым, беснующимся кольцом, вопящим дикими голосами одно и то же, одно и то же: «Как раньше уже не будет».

Не будет…

Не будет совсем!

Теперь это вопящее кольцо – мой постоянный спутник. И не к кому больше бежать посреди ночи от этого кровожадного взгляда. И никто больше не смажет царапины от когтей заживляющим бальзамом. И никто больше не гаркнет на эту дьявольскую стаю, чтобы она убралась прочь и освободила меня.

«Как раньше уже не будет».

Нет. Теперь я одна против них. И теперь я должна научиться сама расправляться с кольцом своих мыслей – «летучих мышей», должна выдрессировать их так, чтобы они никогда больше не посмели задеть мои плечи хотя бы одним коготком. Я должна суметь, ведь иначе можно сойти с ума.

 

Именно поэтому сейчас я нуждаюсь в МП как в старом добром друге, с которым мы вместе пережили немало радостей и горестей в течение последних четырех лет. Я возвращаюсь, чтобы как следует разобраться в самой себе и тщательно проанализировать каждую мелочь, которую выпустила из внимания… и из которой спустя время вылупилась эта поганая когтистая мерзость, оглушающая и ослепляющая меня. Да еще и в таком количестве!

Пришло время меняться как внутри, так и снаружи. Необходимо выпотрошить каждую летучую мышь до остатка, чтобы больше ничего не мешало солнцу греть мои щеки, а свету его проникать в самые потаенные уголки моей души.