Я по-прежнему прячусь на лестничном пролете, когда хочется побыть одной, по-прежнему в карманах болтается лимонная жвачка, все так же я втихоря пожираю картошку фри в «Карамели», перечитываю записи в блоге двух-трехгодичной давности и боюсь засыпать одна… А ведь мы так любим опрометчиво начинать «новую жизнь», с порывами кидаться на свежий и чистенький, приготовленный для самих себя холст… а краски прежние, иссохшие. Да и кисти тоже уже достаточно потрепались… Да, многое меняется. Только привычки, зараза, как паразиты, въедаются вместе с красками в кожу. 

Теперь я отдаю предпочтение черной бумаге. Она сразу кажется более заполненной и глубокой, чем безжизненный белый лист. Она похожа на ночное небо. И дело вовсе не в мрачности. Она такая же сплошная, плотная, непроницаемая. На ней не так страшно начинать набросок.

Вот и сейчас передо мной открыта новая черная страница. Молчаливо-задумчивая и поглощающая. Но я не спешу с прикосновениями карандашей. Я не спешу...

Я до сих пор вглядываюсь в черноту ночного холста в попытке разглядеть то, что кроется за ней. То, что там, в самой глубине, в самых потаенных ее уголках. Я пробираюсь внутрь и ищу, ищу… порой мне кажется, что я совсем близка, но затем плотность черного листа размывается акварелью утреннего заката, и сокровенное вновь уходит в глубины. 

Черное черное небо. Как зеркало меня самой. За слоями пестрых цветов, за толщей густой темноты мне не разглядеть того, что может быть важным, не отыскать ответов на слишком сложные для спектра красок вопросы.

Всё так же. День за днем. Там, в глубине всё по-прежнему. Меняется лишь поверхностный рисунок.